Пульняшенко П.Р.

        Природа не терпит насилия над собой, и если человек решается нарушить этот закон – она мстит. Месть ее может быть страшной и непредсказуемой.

        Три дня меня рвали на части, я мотался по городу из конца в конец, три ночи я работал, не смыкая глаз. Стоило мне прикорнуть на секунду, как раздавался телефонный звонок. «Паша, ты нужен людям!» – говорил я себе, и это держало меня на «плаву». Паша все время был нужен людям и нужен, почему-то обязательно ночью. 

Четвертые сутки меня доконали – я едва дотащился до постели и провалился в сон, упал в Черную дыру за пределы этого мира. Я растворился, исчез и, казалось, ничто не способно пробудить меня от этого сна, похожего на смерть. 

    

        Телефон звонил бесконечно долго. Так долго, что, наконец, я услышал его эхо в своем сонном Зазеркалье. На секунду он замолкал и снова резал мой сон на части своими пронзительными криками. Настойчиво и бесцеремонно он тащил меня, сопротивляющегося и беспомощного, из глубин бессознательного на поверхность. Я устал бороться, уступил и поднял трубку, с трудом соображая, что я уже ЗДЕСЬ. 

– Алло, я слушаю.

– Это доктор?

– Да. Слушаю.

– Нам срочно нужна ваша помощь. Наш кот взбесился! Умоляю, приезжайте!

        Сонный мозг, как не раскрутившийся маховик, заставить его работать – нелегкая задача. Маховик раскручивался с трудом. Сначала его нужно было раскачать. Туда – сюда! Это я и пытался сделать.

– Постойте! Что значит, «взбесился»? Что с ним происходит?

– Доктор, он уже перекусал всю семью! Он на всех кидается! Он бешеный! Он все время рычит и царапается! Умоляю, приезжайте, как можно быстрее!

        Маховик уже раскачивался, как маятник, но еще не закрутился. Я, по-прежнему, соображал очень туго. «На бешенство это не похоже… По крайней мере, исходя из того, что я услышал. Что бы это могло быть?». 

        Перепуганный мужской голос прервал мои мысли:

    – Алло, алло! Доктор, Вы меня слышите?

– Да, слышу! Скажите, а Ваш кот привит?

– buy priligy Привит? Нет! Он у нас домашний! Никогда не выходит на улицу. А четыре дня тому назад  сбежал! Залез на дерево и все время дико орал!

– А Вы пытались его снять оттуда?

– А как же! Сын лазил на дерево, но он даже близко его не подпустил к себе! Он шипел и царапался!

– А сейчас, где Ваш кот?

– Дома. Он сам слез с дерева и пришел домой. А дома на всех бросается. Жену исцарапал так, что пришлось идти в больницу.

        Я попытался собрать анамнез по телефону:

– Сколько лет Вашему коту, и какой он породы?

– Четыре года, британский голубой.

– Скажите, раньше у него были подобные проблемы?

– Никогда! Он был совершенно здоровым и ласковым котом!

        Я был похож на игрока из популярной телепередачи «Угадай слово». Более дурацкой ситуации и не придумаешь! Я ненавидел себя, но продолжал спрашивать.

        – У него «девочки» были?

– Какие еще «девочки»? Вы про кошек спрашиваете? Нет никогда не было. Он никогда и не просил никаких «девочек»!

        Стоп! Внезапная догадка просто ошеломила меня! «Какой сейчас на дворе месяц? Март! Март!!».

– Скажите, пожалуйста! – вкрадчиво спросил я, – а Ваш котик кастрирован?

– kamagra online Кастрирован? Нет! В этом просто не было необходимости. Кошек он не просил, никогда не «метил»… Зачем же его нужно было кастрировать?

– Скажите, пожалуйста, – продолжал расспрашивать я, – когда и как все это началось?

– Ну, наверное, недели две тому назад. Он сначала сидел на подоконнике, вел себя как-то беспокойно, а когда начали орать коты, тут он и взбесился!

– Понимаете, мне кажется, что у Вашего кота повышенное либидо.

– Что повышенное?

– Либидо. «Половая охота». Просто ему нужна кошка. Варианты следующие: либо Вы выпускаете его на улицу, либо приносите кошку в дом, либо кастрируете.

Телефонная трубка молчала. Минуту… или две. В ней слышалось отдаленное кошачье урчание. Недоброе урчание… Наконец, уставший мужской голос уже спокойней произнес:

– Доктор, пожалуй, Вы правы. Выпустить его на улицу просто не возможно. Удерет! Или снова залезет на дерево. Кошку я ему сейчас нигде не найду. Остается только одно – кастрировать. Тут мой собеседник вдруг понял свой путь к спасению и опять сорвался на крик:

        – Кастрируйте его к чертовой матери! Только поскорей! Приезжайте прямо сейчас! Умоляю!

        Это был крик отчаяния и последней надежды. Но я не внял его воплям и проявил крайнюю душевную черствость. 

        – Подождите, подождите! Я не могу к Вам приехать ни сейчас, ни утром. 

        Добрый читатель-кошковладелец меня, конечно, за это осудит, но представьте себе, что много ночей подряд вам не дают спать, терзая глупыми, подчас совершенно идиотскими вопросами: 

       «Здравствуйте! Вы доктор?» 

       «Доктор».

       «Мы купили котенка. Скажите, пожалуйста, как ему прогнать глистов?» Это в три-то часа ночи! 

       «Добрый вечер!»  На часах, между прочим, четыре утра. «Какие прививки Вы посоветуете сделать нашему щенку?» 

       Или, в два часа по полуночи: «А когда можно стерилизовать нашу кошечку? Ей уже двенадцать лет. Это еще можно сделать?» 

       И каждый раз, среди ночи терпеливо отвечая очередному звонящему, чем кормить хомячков, я не понимаю одного, неужели такие вопросы не могут подождать до утра? Телефон, к сожалению, отключить нельзя. Все-таки, Паша бывает, нужен и по делу. По настоящему делу… 

Но помощь озабоченному либидо коту я в тот момент оценил, как случай не самый критический. И, проклиная про себя любителей ночных кастраций, безжалостно пресекал все отчаянные просьбы моего собеседника лишить его кота мужских признаков сию секунду:

        – Поверьте, я действительно не могу приехать. С утра у меня запланированы посещения шести животных. Меня будут ждать. Утром это абсолютно исключено. Но Вы можете обратиться к другому врачу…

–  Да я уже обращался! Никто не хочет к нам ехать. Все боятся!

– Реально я смогу попасть к Вам не раньше трех-четырех часов дня. Если Вас это устраивает, тогда ждите!

– Хорошо, доктор, конечно, устраивает! – голосом обреченного на казнь, согласился хозяин кота, – Только Вы уж постарайтесь поскорей! Умоляю!

– Да, кстати. А как зовут Вашего котика?

– Кота? Мурчик.

– Мурчик? Хорошее имя… 

        Я положил трубку, лег и попытался забыться… Не тут-то было!  После многих часов без сна наступает запредельное возбуждение коры головного мозга (обычная физиология). Спать ты уже просто не можешь, пока не наступит запредельное торможение. 

        Глисты, прививки, хомячки, Мурчик – вся эта чепуха бессонной ночи настойчиво лезла в голову, атаковала возбужденный мозг. Пошли прочь… Забыть… Забыть… Хотя бы до завтра.

        В восемь утра мы уже были у первого пациента. Щенок немецкой овчарки выздоравливал после парвовирусного энтерита, поэтому с очередной капельницей и инъекциями мы справились легко и быстро.

        Во время посещения второго пациента, мне позвонил диспетчер нашей «скорой» и передал, что нас ждут у Мурчика.

        Потом напоминания стали звучать все чаще. Они шли за нами по пятам, от пациента к пациенту, настигали нас в самое неподходящее время. Мурчик «ждал» нас за каждым поворотом нашей машины и все настойчивей повторялся вопрос: ну, когда же Вы будете?

        Когда я лечил очередную собаку, хозяева квартиры пригласили меня к телефону и  знакомый голос произнес:

– Доктор, ну когда же Вы к нам приедете? Мы очень ждем.

        Голос уже не был испуганным, скорее в нем звучали безысходность и… терпение, его печальные интонации прерывали дикие вопли кота. Отказать было невозможно. Я созвонился с хозяевами очередного пациента, и перенес визит на следующий день (дать рекомендации по дальнейшему лечению можно было и завтра). Мы помчались на Оболонь, где нас ждали, не столько Мурчик, сколько его хозяева.

        Водителем у меня был молодой, но уже полнеющий и лысеющий парень Володя. Частенько он выручал меня: мог подержать собаку, или кота, принести и унести сумки с медикаментами и растворами. Я был абсолютно уверен, что мы справимся с задачей очень быстро. Подумаешь, кота кастрировать! Эка невидаль! «На раз!», – беспечно согласился Володя, когда я предложил ему помочь мне во время операции.

  buy levitra online       Мы торопились изо всех сил. Володя гнал машину, как мог, но быстро доехать из одного конца города в другой не получилось – задерживали сплошные «пробки» и «тянучки». Вскоре наступили сумерки. Ранней весной темнеет быстро. Над городом повисли низкие серые тучи, накрапывал мелкий дождик.   

        Нужный дом мы нашли почти сразу. Двери квартиры открылись и на пороге возникла мужская фигура, облаченная в странные, нелепые одежды. Надо сказать, что зимний отопительный сезон еще не закончился и в квартире было довольно жарко. Несмотря на это, мужчина кутался в длинное зимнее пальто, из-под которого виднелись ватные бурки до колен. Его руки защищали солдатские рукавицы с двумя пальцами (для удобства при стрельбе). Стрелять, правда, никто не собирался. Шапка-ушанка, натянутая до бровей, завершала наряд. Лица мужчины мы не смогли рассмотреть – в прихожей было темно и лишь на кухне горел тусклый ночной светильник. Знакомый голос произнес шепотом: «Я свет не зажигаю, он тогда ведет себя спокойнее. Проходите, только осторожно!» 

        Из комнаты донеслось хриплое урчание и дикое мяу-у-г-х-ххррр эхом покатилось вниз по лестничным клеткам. Тут я понял, что мы попали! Попали, как кур в ощип! Тот еще будет Мурчик…

        Осторожно мы прошли в соседнюю комнату. Тусклый сумеречный свет протискивался через единственное окно и едва очерчивал контуры сидящей на подоконнике бесформенной человеческой фигуры.

– Это моя жена. Сидит там уже сутки.

       Теперь мне стало стыдно, очень стыдно! Но, разве я знал?! Разве мог я предполагать, что все настолько серьезно? Ночью я не понял, что боевые действия здесь в полном разгаре, что, нас – миротворцев, ждет, очень ждет мирное население квартиры! Я, конечно же,  поехал бы сюда в первую очередь! Утром! Но, увы, мы появились уже под вечер.

        В темноте Мурчика ловить было бесполезно. Когда зажгли свет, я смог разглядеть женщину, сидевшую за прозрачной занавеской – на ней была шуба, валенки и зимняя шапка. Руки были спрятаны под толстыми, вязаными рукавицами, голова и грудь дополнительно укутаны толстым пуховым платком. Из-под платка на нас смотрели очень уставшие глаза. Женщина сидела молча и без движения. Никакой радости, в связи с нашим прибытием, она не проявила. 

        Потом я увидел Мурчика. Медленной рысцой, утробно урча и пронзительно завывая, он перемещался из одного угла комнаты в другой. Взгляд его странно отсутствовал и глаза излучали недобрый свет. Он был «весь в себе». Если сравнить его с человеком, то он был в состоянии «белой горячки». Шерсть на нем, казалось, густо дымилась. Ничего хорошего я уже не ждал. Да, Володя был не прав, когда думал, что мы справимся с Мурчиком «на раз»!

        Нам предстояло выполнить операцию, но не просто хирургическую операцию, а боевую операцию по захвату террориста! И эта операция могла закончиться серьезными потерями с нашей стороны. Если Мурчик успеет пустить в ход свое оружие – зубы и когти, то мы можем остаться без глаз. Нужно было все тщательно продумать и спланировать.

        Я принял командование военными действиями на себя. В голове у меня созрел план. Успех этого плана могли обеспечить неожиданность атаки, молниеносное окружение противника и профессионализм при его нейтрализации. Мы начали подготовку.

– Вы сможете взять кота в руки? – спросил я у хозяина.

– Пока еще, да. Меня он к себе подпускает.

– Очень хорошо. Делаем так. Вы, – обращаюсь к хозяину Мурчика, – берете его на руки и кладете на плед. Плед будет лежать на диване. Володя заворачивает кота в плед, чтобы он не царапался, а я делаю ему уколы. Сначала потренируемся.

        Мы разложили плед на диване, Володя приготовился накрывать им кота. Хозяин Мурчика взял маленькую диванную подушку и положил ее в центр пледа. Володя очень быстро накрыл «кота» пледом, а я молниеносно сделал «ему» все уколы. Учения прошли очень удачно. Мы все получили высшие оценки. Теперь дело за Мурчиком. Какие оценки мы получим у него? Мы потренировались еще два раза. За нами молча наблюдала неподвижная фигура, сидящая на подоконнике.

        К проведению боевой операции были тщательно подготовлены все, кроме Мурчика. Когда его положили на середину пледа и попытались закутать, началось что-то невообразимое! Я совершенно забыл, что у меня в руках шприцы со снотворным, что я должен ввести лекарство в ляжку кота. Володя забыл, что он должен удерживать кота под пледом, пока я его не «уколю». Хозяина Мурчика я вообще не видел. Он исчез сразу же, после того, как бросил своего любимца на середину пледа.

Это был не Мурчик. Это был рычащий и воющий дьявол. Как наши глаза остались целы, как мы обошлись без царапин и прокушенных пальцев, ума не приложу! Наверное, помог плед. Он был «распущен» на бинты. Обшивка дивана была порвана так, что из-под нее вылезла пружина. Не было только запаха серы.

  buy clomid online       Я очнулся далеко от места «боя» у противоположной стены. Володя оказался в соседней комнате. Причем, дверь за ним была закрыта. Хозяин растворился в воздухе. Позже мы нашли его на кухне. По комнате тяжелой рысцой бегал утробно урчащий Мурчик. 

        Неподвижная фигура на подоконнике за все это время не проронила ни звука. Доверия к нашим действиям с ее стороны не было никакого и платок, по-прежнему, прятал ее до самых глаз.

Мне стало стыдно за неудачно проведенную операцию, но я не сдался!  Мы временно отступили, и на кухне провели военный совет. 

– Может быть, вместо пледа использовать ватное одеяло? 

       Это предложение хозяина мне понравилось практичным и мудрым подходом к делу. Мы еще раз провели учения. Теперь Володя был проворнее, а я со своими шприцами – молниеносным.

       На этот раз мы выиграли. Хозяин вновь уговорил Мурчика пойти к нему на руки. Кота успели накрыть плотным одеялом, наш водитель придавил и зафиксировал Мурчика ровно на две секунды, а я в это время успел воткнуть шприцы во что-то шерстяное, где-то в районе основания хвоста. Дальше все повторилось так же, как и в прошлый раз. Ватное одеяло было разорвано, мы оказались в разных местах, далеко от театра боевых действий. Мурчик метался по квартире с яростным рыком. 

       Изменилось только одно. Молчаливая, неподвижная фигура на подоконнике хмыкнула и пошевелилась. Наши действия были оценены должным образом. Кот забежал в соседнюю комнату, где и был изолирован. У нас появились минут десять-пятнадцать, чтобы передохнуть, подсчитать потери, провести рекогносцировку и подготовиться к новому этапу операции. Теперь уже хирургическому.

Мурчик дремал  в самом дальнем углу под кроватью, не ведая, что с ним произойдет. Его достали, привязали к гладильной доске и непоправимое свершилось. 

   

      Пока котик мирно отсыпался, гардина отодвинулась и женская фигура в шубе спустилась на пол. Пуховой платок был снят. Лицо женщины выглядело измученным, но при этом сохраняло миловидные черты.

      – Доктор, вы не представляете себе, что он мне сделал! Даже в поликлинике хирург не захотел меня зашивать!

      – Да вы, что! А ну-ка, покажите, что там у вас?

      Женщина сняла валенки, чулки и размотала бинты… То, что предстало перед моими глазами, имело жуткий вид. Глубокие царапины вдоль обеих голеней, оставленные когтями Мурчика, внушали ужас перед этим маленьким дьяволом. Стало понятным, почему хирург поликлиники отказался зашивать эти раны. «Болезнь кошачьих царапин» хорошо известна врачам. К чему она может привести       – тоже. Но критическое время уже миновало. Царапины были чистыми, перифокального воспаления не было. Памятуя свой медицинский хирургический опыт (ведь я почти двадцать лет был военным хирургом), я предложил обработать и зашить эти раны. 

      Мне пришлось наложить двадцать восемь швов. Операция прошла отлично и без боли. Когда же все восторги, благодарности и переживания закончились, женщина вдруг изменилась в лице, резко вскочила и исчезла в коридоре. Мы услышали, как хлопнула дверь, ведущая в туалет. Еще бы!  Попробуйте провести сутки на подоконнике.

      Мы стали собирать инструменты. Наше дело сделано. Молодость, опыт и смекалка победили! Мы были весьма довольны. Мурчик крепко спал.

      К нам подошел Александр Васильевич, хозяин квартиры. Только теперь мы узнали его имя. Раньше было не до этого.

      – Доктор, Вы не представляете, как мы Вам благодарны! Маша особенно! Вы так зашили ей раны, что она даже боли не ощутила! Могу я у Вас кое о чем спросить? Тут он задрал рубашку, снял бандаж и оголил свой живот. Кожа живота была вся в послеоперационных грубых рубцах. Но не это было главным. Под кожными рубцами было большое выпячивание – вентральная послеоперационная грыжа, уродливо огромная.

      – Доктор, а грыжу сейчас сможете прооперировать? Мне так хочется от нее избавиться, а никто не берется.

  buy clomid     Я только руками развел, – ну, что тут скажешь...